25 июня 2014 года. Встреча вице-премьера правительства Челябинской области и представителей агропромышленного комплекса региона

В конце июня состоялась первая встреча в рамках проекта сайта VIP74 «GH-приемная: Деловой разговор». Помощь в его организации оказывают Общественная палата Челябинской области, Общественная палата Челябинска, Челябинская городская Дума, глава Челябинска. Руководителем проекта является директор группы компаний «Вэст Тревел» Светлана Валянова.

Участие в первой встрече приняли заместитель председателя правительства Челябинской области Иван Феклин, председатель Общественной палаты Челябинской области Вячеслав Скворцов, генеральный директор ГУП «Продовольственная корпорация Челябинской области» Ирина Новикова, председатель Общественной палаты Челябинска Юрий Зацепилин и представители предприятий агропромышленного комплекса региона. Модератором выступила исполнительный директор VIP74 Ирина Ракицкая.

Предлагаем вниманию наших читателей протокол встречи.

Ирина Ракицкая: Здесь в большинстве собрались представители молочного животноводства. Иван Евгеньевич, может быть, есть какие-то общие вопросы, касающиеся этой отрасли, какие-то новости горячие?

Иван Феклин: Если говорить по тем программам, которые предусмотрены в текущем году, думаю, все, кто в этой отрасли работает, о них знают. У нас есть субсидия на литр молока, субсидия по племенному животноводству. Больше каких-то программ, к сожалению, в этом году у нас нет. Но идет активное обсуждение с губернатором по поводу программ, которые планируются на 2015 год, и один из приоритетов — это развитие молочного животноводства. Поэтому предварительно мы сейчас обсуждаем вопросы по возобновлению схемы поддержки строительства новых ферм (сейчас определяемся: либо 30 тыс. руб. на одно скотоместо, либо 40 тыс. - все зависит от бюджета). Затем строительство новых доильных залов. У нас такая практика была: в 2011 году компенсировалось до 50% стоимости доильного зала из бюджета. Эти программы мы планируем возобновить. И ищем возможность увеличения денег на литр произведенного молока. А сколько уж там получится... В августе начнется обсуждение бюджета 2015 года, и станет ясно, сколько будет выделено на сельское хозяйство. В любом случае, на эти цели средства будут предусмотрены.

Ольга Антимирова, ООО «Агрохим Инвест — Кубань», челябинский филиал: На мой взгляд, по сравнению с другими областями, у нас низкие субсидии. Возьмем несвязанную поддержку. Насколько я в курсе, на данный момент люди получили по 250 руб. на гектар. Что такое 250 руб., наверное, не нужно объяснять. Какие-то перспективы для дальнейшего увеличения субсидии есть?

Иван Феклин: Относительно погектарной поддержки, схема определена и зависит она не от нас. Есть федеральный бюджет, есть софинансирование области. Мы все свои обязательства выполняем: на сегодня направлен первый транш в общем объеме 486 млн руб. (и федеральные, и региональные средства). Понятно, что если у бюджетов есть возможность, они могут выделить дополнительные средства, и область выделила порядка 219 млн руб. Сейчас решается вопрос по второму траншу, Дмитрий Медведев уже сообщил, что выделено 12 млрд руб. Соответственно, Челябинской области выделено 235 млн руб. И мы должны найти на условиях софинансирования 135 млн. Мы будем совещаться с губернатором по этому вопросу.

И говорить, в принципе, о том: мало или много... Просто после майских указов у области реальная проблема с финансированием. Но несмотря на это, все равно с приходом Бориса Александровича обстановка кардинально поменялась. Если у нас всего на 2014 год предусматривалось выделить на поддержку сельского хозяйства 850 млн руб., то сегодня бюджет на 600 млн руб. будет увеличен. Только за счет того, что принято решение по субсидированию процентных ставок по кредитам, по несвязанной поддержке. А если оценивать все средства, в том числе федеральные, думаю, он почти в два раза будет увеличен к концу года.

Если же говорить про химию. Да, есть территории, которые субсидируют. Но у нас принцип простой. Берем объем финансирования, который выделила область. Наша задача - максимально эффективно использовать эти средства. Каким образом? Смотрим, какие разделы в Минсельхозе России софинансируются. Это первое. Второе: смотрим, какие разделы максимально софинансируются. И третье: накладываем на те проблемы, которые для нас жизненно важны с точки зрения перспективного развития. Есть проблемы в «молочке» - мы, соответственно, участвуем рублем, насколько позволяет бюджет.

Ольга Антимирова: Но ведь у сельхозпредприятий, действительно, серьезные финансовые трудности. Буквально вчера была в одном хозяйстве и выслушала упреки в том, что удобрение не оправдало ожиданий. Понятно, что конкретный препарат может работать против ограниченного перечня сорняков. Но у них нет денег! И они хотят одним препаратом убить все болезни.

Иван Феклин: Вы знаете, по препаратам тоже есть вопросы к вам, поставщикам. Потому что и просроченные поставляете. Не о вашем предприятии речь сейчас, но в принципе о поставщиках. Фактов было предостаточно. Когда старые препараты поставляли, препараты не того действия. Сельхозпроизводители мне не дадут соврать.

Ирина Ракицкая: А существует какой-то контроль за этим?

Иван Феклин: Да никакого. В принципе, он возможен. Но. У нас, например, сегодня был форум зерновой. Говорили о качестве зерна. И пришли к выводу, что сложно найти арбитра. Если раньше у нас была хлебная инспекция, которая присутствовала практически в каждой территории, и если вопросы возникали, можно было пойти и с ними обсуждать, то на сегодняшний день за все это надо заплатить. А если сельхозтоваропроизводитель привез на склад или на элеватор три, четыре, пять машин, а ему говорят: качество не то — разворачивайся. Сразу куча вопросов. Поэтому не все так просто.

Ольга Антимирова: Понятно, что когда сельхозпредприятия работали не в форме частной собственности, все было подконтрольно, подчинено полностью минсельхозу. Сейчас получается, что каждый ведет свой танец. Какова степень подконтрольности тому же министерства хотя бы в рамках соблюдения агротехнологий? От этого же многое зависит.

Иван Феклин: На сегодняшний день мы не можем заставить кого-то применять гербициды или не применять, применять удобрения или не применять. Это самостоятельно хозяйствующие субъекты. Поэтому серьезно ведут вопросы с точки зрения семеноводства Россельхозцентр либо Россельхознадзор. Можно посмотреть: чтобы заражений не было, еще какие-то вопросы. В остальном каждый волен сам заниматься и сколько считает нужным, сам вносить: сколько минеральных удобрений, сколько гербицидов. Это их собственная воля. А с точки зрения контроля. Мы можем пытаться регулировать с помощью выплат субсидий. Но есть определенные порядки их выделения, которые предусматривает федеральное законодательство. Если есть субсидия на литр произведенного молока — как мы ее можем увязать с тем, применил он гербициды и удобрения? Есть целевое использование бюджетных средств, и нам сложно повлиять на сельхозтоваропроизводителей.

Ольга Антимирова: Но у министерства же есть какие-то показатели, которых нужно достичь? Мы стимулируем. У нас есть программа по приобретению элитных семян, с ее рамках мы работаем. А чтобы сам сельхозтоваропроизводитель определился в приоритетах: куда ему деньги использовать, - на федеральном уровне принято решение не связываться ни с топливом, ни с удобрениями, ни с гербицидами. Все эти программы сейчас решаются за счет внутренних денег. А самое главное, что сейчас принято решение о направлении средств на несвязанную поддержку: дали погектарную поддержку — куда хотите, туда и направляйте эти деньги. Наверное, это и правильно. Потому что один, если он технически перевооружен, направляет на оборот, другой — на удобрения, третий — на гербициды. К тому же сегодня по гербицидам, насколько я знаю, многие компании кредитуют сельхозтоваропроизводителя под урожай, основная масса.

Ольга Антимирова: Раньше Продовольственная корпорация помогала селянам с материально-техническим обеспечением. Сейчас законодательство поменялось. Вы видите какие-то пути решения этой проблемы?

Иван Феклин: Пути решения возможны. Сегодня мы их обсуждаем с конкретными бюджетополучателями. Есть поручение губернатора, и я думаю, что в самое ближайшее время мы определимся. В принципе, уже есть определенные моменты, позволяющие возобновить снабжение. У нас какая схема была? Деньги бюджета, которые шли на продовольствие, аккумулировались в Продкорпорации, на эти средства покупались материальные ресурсы, отдавались селянам, от селян получали продукты питания, которые шли в «социалку». В принципе, сегодня с учетом 94 закона, 44-фз есть нюансы, и мы реально начали пытаться схему отрабатывать. Будем смотреть варианты. Есть вроде как возможность. И сейчас дано поручение правовикам посмотреть схему, попытаться, может быть, не в полном объеме ее реанимировать, но что-то подобное возобновить. Заниматься этим будет Продкорпорация.

Ибрагим Ахметгалеев, ООО «Предуралье»: Будет ли оказана финансовая поддержка на борьбу с саранчой и другими насекомыми-вредителями в пострадавших районах?

Иван Феклин: Вопрос есть. Сегодня по-крупному у нас три территории — Агаповский, Нагайбакский и Верхнеуральский районы — пострадали. Мы это все понимаем. На последнем аппаратном совещании я доложил ситуацию губернатору, губернатор принял решение срочно готовить распоряжение об объявлении ЧС по области (это можно сделать в случае, если в двух и более районах объявлен режим). Сегодня в Верхнеуральском районе режим уже объявлен. Если будет объявлен в Агаповке или в Нагайбаке, соответственно, объявляем ЧС, что дает нам возможность использовать средства из резервного фонда губернатора на то, чтобы быстро, без проведения конкурсов, прямым распоряжением губернатора направить на эти цели. Думаю, уже к концу недели мы будем знать.

Евгений Фомин, «ОПОРА России»: Будет ли оказана помощь районам, пострадавшим от стихийных бедствий?

Иван Феклин: Если вопрос касается засухи прошлого года, то могу сказать открытым текстом: поезд уже ушел. Это абсолютно точно. Документы готовили, но в связи с теми проблемами, которые возникли на Дальнем Востоке, реально 10 млрд руб., которые были выделены, никто не считал и не просчитывал масштабы бедствия там. Поэтому мы подготовили документы и на председателя правительства, и на президента, и на минфин, все подтверждения наши прошли, цифры нам обозначили, но реально в бюджете 2014 года компенсировать за 2013 год никто не будет. То есть поезд ушел уже. Мы не сможем.

Евгений Фомин: Еще вопрос по поводу саранчи. Вы говорите, что деньги выделят. А в чем непосредственно будет заключаться помощь?

Иван Феклин: Компенсация части затрат на обработку. Условно, если ООО «Предуалье» затратило 5 млн руб., будет определена какая-то сумма. Может, и все пять компенсируем. Может, меньше.

Виктор Фомин, ООО «Хлебинка»: Так «Предуалье» одно и бьется с саранчой. А рядом никто.

Иван Феклин: Мы уже говорили о возможностях министерства, правительства... Мы же не можем заставить их. Как я могу или губернатор прийти и заставить соседа обрабатывать? Мы соседа не можем заставить траву около дома покосить. А тут: обработай от саранчи и заплати деньги — 5 млн ру., или 3-4 млн. Ну, как?

Виктор Фомин: Но в Башкирии комплексно к этом вопросу подходят. Там администрация весь район обрабатывает. А мы — здесь обрабатываем, а рядом нет. Смысл тогда? На ветер деньги выкидывать? От Верхнеуральска до Магнитогорска земли брошенной тьма, саранче там вольготно, что хочет — то и делает. А заодно подъедает близлежащие поля. Там много земли брошено. Какие меры будут по возврату земли в сельхозоборот?

Иван Феклин: Позиция простая: человек, который возвращает землю в оборот, рано или поздно должен получить с нее прибыль. Логично, да? Сегодня стимуляция возврата очень простая: если у тебя больше площади, ты больше получаешь несвязанную поддержку.

Ольга Антимирова: Но по закону землю можно изымать.

Иван Феклин: Да, но законодательство-то у нас интересное. Когда возникает вопрос у правоохранительных органов, начинается головная боль.

Виктор Фомин: Но земли-то выбывают.

Иван Феклин: Нет. По статистике у нас увеличение пашни в обработке идет каждый год. К сожалению, последние три года таких темпов нет, как раньше. Но это и понятно: за пять лет четыре года засухи. Но мы порядка 350 тыс. гектаров лет за восемь восстановили. Из 400 тыс. гектаров, которые сегодня не в обработке, по оценкам наших специалистов, реально можно вернуть в оборот еще порядка 200 тыс. га, не больше. Потому что есть уже такие, которые лесом покрыты, первое. Второе — солончаки, как в Октябрьском районе. В Красноармейском районе серьезное подтопление. И такие районы, как Сосновский, Аргаяшский, Красноармейский, где часть земель представляет интерес для перекупщиков. Они купили землю, в нее не вкладывают, а механизм государственного регулирования сельскохозяйственной земли, к сожалению, вроде как прописан законом, но реально не работает. Чтобы изъять землю по нецелевому использованию, в течение двух лет комиссия должна делать акт, что эта земля не используется по назначению. Но! Два года проходит — он переоформляет ее на своего свата-брата, еще через два года — на себя... В итоге получается длящийся процесс, и в судебной практике изъятия такой земли у нас нет. К сожалению. Хотя мы несколько раз обращались и в Госдуму, и в Совет Федерации, и в правительство, писали, что нужно ужесточить ответственность. Даже если переходит право собственности — пусть человек, который покупает, тоже думает, какую землю он приобретает. Но каких-то решений в этой части мы не нашли. Во всяком случае, пока.

Виктор Фомин: Сегодня возврат из города в деревню, в любом случае, не ожидается. А чтобы удержать молодежь на селе, нужно много комплексных вопросов решить, в том числе по строительству жилья, социальных объектов? Будут ли какие-то решения?

Иван Феклин: Сейчас многое в сельском хозяйстве поменялось. Раньше у нас был отделенческий принцип организации хозяйства. В каждом отделении предполагалось наличие приемного пункта, пункта хранения, машдвора, и в зависимости от нагрузки на комбайн, на трактор, к отделению, условно говоря, три тысячи гектаров. И вокруг этого центрального отделения были отделенческие структуры. На сегодняшний день компания Розинова обрабатывает 300 гектаров. У Розинова 50 «джумдиров». Зачем ему отделенческая структура? Он приехал — и обработал всю землю, которая ему принадлежит. Я понимаю, когда есть хозяйства (в Верхеуральском районе, как вы говорите), где земля частично не обрабатывается. Тут надо власти смотреть, что сделать для развития малых форм хозяйствования. Но в целом сегодня другой подход.

Да, может быть, это звучит не очень хорошо. Но во многих «отделениях» реально жизни нет. А почему жизни нет? Да потому что работы нет. Потому что в этом отделении земля полностью используется или обрабатывается, условно, тем же Розиновым, Журавским, еще кем-то. Вот, вырастил он. А куда идти работать? Некуда. Потому что вся земля обрабатывается чужими людьми, которые приехали. И комбайны ему не надо в этом отделении хранить: он их пригнал, убрал — и уехал. Поэтому понятно, что сегодня нужна концентрация вокруг центральных отделений. Вплоть до того, чтобы средства, выделяемые на социальное развитие, концентрировались там. Вплоть до того, чтобы переселять людей. А как по-другому? Есть у нас Меркушкин, бывший губернатор Мордовии. Удивительный, классный опыт показывал. На всю Россию. У него там замечательно, тут замечательно. Только регион в полтора-два раза закредитован. Мордовия сегодня банкрот. Потому что он набрал денег на подобные программы, а сегодня ушел в Самару. И там пошел резкий рост заемных средств. Ну, завтра объявят Мордовию банкротом, послезавтра — Самару. Я думаю, что никому этого не надо.

У нас были разные подходы в области к социальному развитию села. Выделяли деньги, самый максимальный объем, которые выделяли — 100 млн руб. Эти деньги можно было тратить и на газификацию, и на воду, и на строительство жилья. Сегодня у нас очередь почти 500 человек — это те, кто зарегистрирован, сельские жители. По программе, по которой мы сегодня выделяем деньги, это нам на 20 лет. В этом году 20 млн руб. нам дали. Это смешно. Реально смешно. Поэтому с Борисом Александровичем был разговор. Я считаю, что на социальное развитие села должна выдляться сумма хотя бы миллионов сто. Программа хорошая, и там как раз есть строительство жилья.

Александр Кухаренко, ИП (КФХ) Шнуряев И.В.: Иван Евгеньевич, социальное развитие села немыслимо без газификации. У нас в Октябрьском районе газифицировано всего пять населенных пунктов. Даже районный центр не полностью газифицирован. Наше хозяйство расположено в селе Маячное. В 14 км от села проходит магистральный газопровод Троицк-Октябрьское. В селе находятся несколько сельхозпроизводителей, которые играют не последнюю роль в районе, в том числе достаточно крупных, школа. Сами понимаете: если бы был газ, привлекательность жизни на селе резко возрастает.

Иван Феклин: По газификации позиция очень простая. И зависит от бюджета. Для области предусмотрено всего 150 млн руб., это для области очень и очень мало. Сейчас мы ведем переговоры с «Газпромом». Есть сети областные. Мы готовы передать их «Газпрому», а он в свою очередь на ту сумму, в которую их оценят (примерно 1 млрд руб.), построит дополнительные газовые сети. И буквально недавно, когда премьер-министр Дмитрий Медведев был в Челябинске на форуме по проблемам ЖКХ, он дал поручение Миллеру и Михельсону, чтобы те приняли сети на себя и возобновили программу «Газпрома». Нам сегодня, чтобы только выполнить уже проекты, которые прошли госэкспертизу, нужно порядка 2,5 млрд руб. А чтобы выполнить те, которые еще не прошли, нужно порядка 5 млрд руб. В любом случае, на уровне правительства Челябинской области вопрос газификации очень серьезно стоит. Поэтому те 150 млн руб., которые были выделены, это мизер. И мы рассматриваем вариант долгосрочного финансирования, вплоть до того, что мы готовы кредитоваться, заходить под программу газификации.

Александр Кухаренко: Два года назад система дотаций сельскхозяйственного производителя была немного другой. Не трудно подсчитать, что дотации, которые мы получали тогда, уменьшились в разы. К примеру, наше хозяйство перед переходом на несвязанную погектарную поддержку получало порядка 860 руб. на гектар. В этом году мы получили 260 руб. на гектар.

Иван Феклин: Это только первый транш.

Александр Кухаренко: Будет ли несвязанная поддержка доведена до уровня прежнего субсидирования?

Иван Феклин: На федеральном уровне говорят, что общий объем поддержки не уменьшается. Когда мы начинаем обсуждать: да, у нас уменьшилось. Но мы не говорим о том, что несколько лет назад инвестиционный портфель в Челябинской области исчислялся 7-8 млрд руб. А на сегодняшний день инвестиционный портфель по сельскому хозяйству 43 млрд руб. Схема работает следующим образом: они берут общие деньги, выделенные Федерацией, и считают. На субсидирование процентных ставок по кредитам уходит такая-то сумма. Из бюджета Челябинской области, из денег, которые регион получает и из федерального бюджета, и из бюджета области, на поддержку сельхозпроизводителей направлено 3,4 млрд руб., из них 2,4 млрд руб. - это деньги, которые идут на субсидирование процентных ставок. Но это же деньги. Мы раньше не субсидировали процентных ставок, получали 700 млн руб., а сегодня — 2,4 млрд руб. Понимаете? Сегодня получается: объем федеральных средств, получаемых областью, только увеличивается, но реально каждый сельхозтовароопроизводитель этого не ощущает. Потому что большие деньги перекачивают у нас птицеводы, свиноводы. Но мы же не можем их остановить. Если мы в 1998 году производили 17 тыс. тонн мяса птицы, то на сегодняшний день — 300 тыс. тонн. А будем производить 450 тыс. тонн.

Ольга Антимирова: Плюс поддержка идет, в основном, на большие инвестиционные проекты.

Иван Феклин: Нет-нет. Только в этом году возникли проблемы по большим и малым проектам. А в прошлом, позапрошлом году — какая разница: большой, небольшой проект — деньги получали все. Преференций «крупняку» не было. У нас и небольших проектов в сельском хозяйстве реализуется достаточно. Но самое главное: кредитных денег так много, что мы бюджетных поступлений не ощущаем. Мы ведь внутри их перераспределить не может. Потому что субсидии адресные.

Александр Кухаренко: Пользуясь случаем, хочу сказать, что мы получаем очень большую поддержку от Продовольственной корпорации. С ними стало очень понятно работать. Схема прозрачная, ясная. И помощь получаем реальную. Раньше схема была сложнее.

Ирина Новикова, ГУП «Продовольственная корпорация Ячелябинской области»: Видимо, речь об агентских договорах. В чем проблема? Наш федеральный законодатель борется с коррупцией. Результатом этого стало принятие ряда федеральных законов, в частности, 223-й закон по приобретению материальных ресурсов, 44-й, по которому работают бюджетные учреждения. И нам стало очень проблемно централизованно покупать какой-то материальный ресурс. Например, семена или ГСМ. Просто сложно: любая сделка более 5 млн руб. требует большого согласования. Плюс цены меняются, бизнес. Да и у селян свои подходы. Мы закупочную кампанию объявляем в январе, а львиная доля приобретается в апреле-мае: мне в Париж по делу срочно, еще купите 10 тонн, так ведь? В итоге старая схема просто стала тормозить весь процесс. Поэтому с прошлого года мы перешли на агентскую схему. Она чем хороша? Это определенная демократия. То есть Продкорпорация уже перед вами никак не отвечает за качество, за количество, за сроки поставки: вы выбираете само поставщика, а мы только оплачиваем деньги и получаем агентское вознаграждение. Действительно, эта схема более прозрачная.

Александр Ширин, ООО «Деметра»: У нас рядом строят логистический центр, плюс ГЭС-2. Естественно, по зарплате мы с ними конкурировать не можем. Кадры ушли. В свете событий на Украине. А нельзя пригласить к нам две-три семьи? Землю предоставим бесплатно.

Иван Феклин: Буквально вчера было проведено совещание по Украине. Уже в Челябинской области 120 семей, которые приехали. Больше того, проявляют интерес к сельскому хозяйству, готовы жить в селе. Поэтому вам нужно срочно выйти на приемную Никитиной, а в своем Увельском районе обратитесь в приемную администрации. Там уже есть люди, которые проявляют интерес. А по кадрам тему мы регулярно обсуждаем. Один момент принципиальный. Вы помните момент, когда наши крупные предприятия с удовольствием брали иностранную рабочую силу? Я помню, когда сельхозтоваропроизводители платили 100 долларов в месяц им заработную плату, потом 150. Это было. А на сегодняшний день у них такой ценник, что мама родная. Они и по тысяче долларов получают. Вообще, вот, приезжаешь на предприятие к Мельникову Сергею Петровичу, он говорит: у меня средняя заработная плата 32 тыс. руб. Предприятие очень успешное. И в принципе, там проблем с кадрами нет. Средний возраст рабочих 38 лет. Поэтому задача наша всех вместе — повышение производительности труда и создание современных условий для работы. Надо все перевооружить, все переделать, купить современное оборудование, современные технологии и платить достойную заработную плату. Если мы говорим: в Челябинской области средняя заработная плата 26 тыс руб., то на селе у нас средняя заработная плата по 2013 году 16 тыс руб. А если исключить птицефабрики и свинокомплексы, то средняя заработная плата реально 11 тыс руб. Так вот на 11 тысяч ни хорошего механизатора, ни хорошего зоотехника, агронома мы не найдем.

Александр Ширин: И еще, если можно, пожалуюсь. Курировал колхоз четыре года, пришлось возглавить его. Сейчас беру кредит и ставлю новое оборудование, только переработку. Открыл четыре фирменных отдела, три в Челябинске. Хорошо они работают, проходимость очень большая. Но «Уралмолоко» почти два года уже не может рассчитаться. Сначала долг был 1,2 млн руб., сейчас 900 тыс руб. Может быть, для них это не деньги, но для меня-то это деньги!

Иван Феклин: Бумагу напишите мне официальную. Там же у них процедура банкротства сейчас идет. Про Южноуральский молочный завод. Идея же была простая. Сначала там одни собственники были, потом другие, потом Продкорпорация. Для того, чтобы завод отвечал нормальным требованиям, нужны были серьезные вливания в модернизацию, у области таких денег не было. А вообще, идея возрождения была понятная, нужно было создать альтернативу Первому молзаводу. Потому что был период, когда 80-90% перерабатывалось на Первом. Конечно, он управлял процессом. В конечном итоге, пришли к согласию только тогда, когда начали развивать альтернативные предприятия: Журавскому отдали Магнитку, сюда Колесников пришел. Они вложили серьезные средства в модернизацию. В ближайшее время завод серьезно начнет работать.

Нургали Зарипов, ОАО «Совхоз Акбашевский»: Я 42 года работаю в сельском хозяйстве. И за все постсоветское время не было ни одного года, когда бы коров не резали. Мы уже остановиться не можем. Я сегодня вопросов не задаю. Слушаю и думаю: что дальше делать? Они как говорят: твой бизнес — твои проблемы. А я сына своего готовил на замену, он мне сейчас говорит: «Папа, а зачем? Я в город уеду, там работа найдется». А ведь городской человек не будет землепашцем. Я понимаю, что сейчас все поменялось, денег нет. Деревенские хотят в город. Может, действительно центральные усадьбы надо обеспечить, все ведь там сконцентрировано. Но и там нет. С 1990 года не могут 7 км газопровода построить. В школе 500 ребятишек учатся — замерзают, потому что отопления нет. Кто поедет жить? А пахать, доить кто-то все равно должен. А люди уходят в города.

Иван Феклин: Сегодня мы в области реально меняем акцент. Но мы же создаем бизнес. Бизнесу интересно сегодня мясо птицы. А вы помните историю при Петре Ивановиче, когда мы не знали, кто будет сеять? Мы тогда деньги должны были молочникам отдать? Все, кто сегодня занимается растениеводством по-крупному, имеют, 40, 50, 100, 150 тыс. гектар — все птицеводы и свиноводы. Раньше перед нами задача стояла сохранить землю в обработке. Создавали холдинги вокруг успешных птицефабрик. А сейчас акцент — на развитие молочного животноводства. Еще в бытность губернатором Петра Ивановича Сумина я говорил: зачем размазывать деньги по всем поровну? Надо поддерживать хозяйства, нацеленные на эффективность. Поддерживать строительство новых помещений. Потому что мы бизнес строим. А построить бизнес в старых помещениях невозможно. Но посыл «у нас молока нет» неправильный. Спросите у любого в Челябинске и области: у кого проблемы с молоком? Другой акцент надо ставить: я как реальный житель села и человек, отвечающий за село, понимаю, что если не будет животноводства на деревне, мы реально не сохраним людей. А проблем с молоком у нас нет: пришел в магазин — там молока сколько угодно. Просто мы реально потеряем людей, мы специалистов теряем.

У нас реальные проблемы с контролем качества продукции. Поэтому я, когда выступаю в Москве, говорю: коллеги, не надо субсидирования. Вообще, денег не надо. Потому что реально население России за сельскохозяйственную продукцию нормальные деньги платит. Просто пусть государство обеспечит четкий контроль за выполнением технологий. И если вдруг предприятие пищевой перерабатывающей промышленности не выполняет требование, то они должны получить такие же штрафные санкции, как на Западе. А на Западе это уголовная ответственность руководителя и годовой оборот. И тема решается автоматически.
А то мы сегодня обсуждаем здоровье населения, а мы их гробим с детского сада. Как? А очень просто. Какое мы мясо даем, какое молоко? Самое дешевое. Потому что система закупок такая. Кто может дать цену ниже, чем производитель? Только молзавод. А какой-то посредник, «рога и копыта», берет и выигрывает тендер. И поставляет молоко, поставляет мясо. Мы говорим о здоровье нации, а у них цех стоит на ЧМЗ, и там два туркмена или таджика бодяжат — и молоко, и масло. И кормят детей, больницы, школы — всю социалку. А сегодня только школы и детские сады на продукты питания 3 млрд рублей в области тратят. Вот где рынок для нас. А кто туда наших сельхозпроизводителей пустит? Там выигрывают другие, которые бодяжат.

VIP74: По итогам встречи оргкомитет проекта принял решение создать рабочую группу для предоставления в Законодательное собрание Челябинской области предложений по внесению изменений в ряд законодательных актов региона.